Дикие берега древней Лены

Иркутские учёные нашли кости пещерного льва и прародительницы современной лошади в Качугском районе.

 

 

Дикое копытное мирно пасётся на зелёных лугах, отгоняя назойливых насекомых. Между зарослей кустарника в удобной ложбине притаился и поджидает свою жертву опаснейший из хищников – лев. Читатель наверняка ошибётся, если будет отмечать на карте место этого действия. Речь идёт не об Африке. Это территория современной Иркутской области, верховья реки Лены. Палеонтологические находки, которые позволяют изобразить такую картину, сделали иркутские учёные во время летнего полевого сезона – 2016. Подробностями они поделились с ВСП.

 

Карьер находок

Археологические и палеонтологические находки часто сопутствуют разработке месторождений полезных ископаемых. 

Человек копает землю, чтобы получить уголь, алмазы, золото, а попадаются ему порой весьма неожиданные артефакты. В нынешнем полевом сезоне иркутские учёные-палеонтологи пошли по следам советских недропользователей, которые в 1970-х годах добывали гравий в Качугском районе. Интуиция и старые архив­ные материалы, сохранившиеся в Институте земной коры СО РАН, подсказывали, что потенциал старого карьера ещё не исчерпан: здесь кроме песчано-гравийных смесей можно добыть очень любопытный научный материал.

– Мы предполагали, что в перспективе на этом участке можно обнаружить крупную фауну, – рассказывает Алексей Клементьев, палеонтолог, научный сотрудник лаборатории кайнозоя Института земной коры СО РАН.

 

Месторождение гравия, куда отправились учёные Института земной коры, расположено вдоль автодороги, соединяющей райцентр Качуг со вторым по величине населённым пунктом в районе – посёлком Анга. Находится гравийный карьер за небольшой деревушкой Малые Голы. В 1970-х гравий с месторождения как раз использовался для отсыпки дороги между посёлками Качуг и Анга. Но перед началом эксплуатации карьера его обследовали учёные-геологи из Института земной коры СО РАН, активно занимавшиеся тогда изучением рельефа Сибири и Дальнего Востока.

 

Учёные подробно описали геологический разрез. Особенностью его, на которую обратили внимание исследователи, было наличие прослоев речных моллюсков и некрупных млекопитающих. 

– Речные моллюски расположены довольно толстыми прослоями, их хорошо видно на разрезе, – рассказывает Алексей Клементьев.

Учёные сделали выводы, что на территории, где предполагалось добывать гравий, некогда располагалась долина, там же протекала древняя река с разветвлённой сетью рукавов, многочисленными озёрами и богатыми лугами. Сейчас сохранились лишь частично меандр – некогда русло реки – и расположенные по нему заболоченные, заросшие тростником участки воды.

 

Но кроме моллюсков обнаружили ученые в 1970-х и другие артефакты – останки крупного представителя фауны. Известно, что это были кости достаточно древнего копытного. Все материалы исследований того времени учёные опуб­ликовали. Но, увы, сами кости древнего копытного – основной исследовательский материал – в архиве института не сохранились.

Спустя почти 40 лет после тех экс­педиций заброшенный карьер в Качугском районе заинтересовал молодых учёных Института земной коры.

– Наша экспедиция была запланирована как разведочная: выезд на один день, чтобы оценить современную ситуацию в карьере. Так что полноценные раскопки в Качугском районе вести мы не планировали, – делится Клементьев.

Тем не менее разведка оказалась более чем удачной – она принесла сразу две крупные палеонтологические находки.

 

Древняя лошадь, которая не любила бег

– Мы отбирали пробы моллюсков из разных слоёв разреза. Конечно, получить какие-то серьёзные материалы без раскопок маловероятно. Но мы немного надеялись на удачу – вдруг что-то попадётся. В целом же рассчитывали просто оценить местность – можно ли будет там проводить раскопки в будущем, или территория уже бесперспективна. Вечером уже возвращались с карьера, спускались вниз по склону с большими рюкзаками. Вся осыпь под нашими ногами уже примялась, естественное дневное освещение не­много изменилось… И неожиданно на нашей тропе «выскочила» вот такая косточка. Она частично торчала прямо из грунта, но легко могла остаться незамеченной. А зимой – растрескаться на мелкие кусочки, – рассказывает палеонтолог.

«Косточкой» оказалась большая берцовая кость очень крупного млекопитающего – доисторической лошади, которая мирно паслась на берегах прежнего водоёма. Обитала лошадь в этих местах, по оценкам Алексея Клементьева, около 2 млн лет назад – в период, когда на Земле жили предшественники человека австралопитеки.

 

– Кость сохранилась не в полном объёме. Видно, что её погрызли какие-то хищники. Возможно, это произошло уже после гибели животного, – рассказывает собеседник издания.

Тем не менее большая берцовая считается удачной находкой: она хорошо поддаётся диагностике. Поэтому учёные-палеонтологи уже сейчас могут говорить с определённой точностью о том, какой была эта ископаемая лошадь. Так, например, вес животного – около тонны.

– Если сравнивать её с одомашненными родичами, то наша лошадка будет заметно крупнее современного тяжеловоза. Рост её в холке примерно два метра, – рассказывает учёный. – Скорее всего, она прожила очень долго – о её индивидуальном возрасте можно судить по внешнему виду найденной нами кости. Видите, на ней разращения. Это возрастная деформация, связанная с нарушением кальциевого обмена в организме.

 

Обращает внимание Алексей Клементьев и на другие особенности – небольшую впадинку за ниж­ним эпифизом кости. Это означает, что анатомическое строение лошади было довольно примитивным –  угол наклона ног и копыт по отношению к почве у неё несколько иной, чем у современного животного. Таким образом, найденная лошадь, скорее всего, всю свою жизнь паслась на мягких влажных грунтах, гуляла по лугам или даже по лесу.

– Морфология костей отражает условия проживания животного. По внешнему виду берцовой кости можно предположить, что наша лошадка по степям не скакала, как её более поздние родственники. В Забайкалье, например, в те времена обитала саньменьская лошадь. Она имела иное строение конечностей, так как приспособлена была к открытым пространствам. Забайкальское животное более тонконогое, хотя тоже довольно крупное, но уступает по массе нашей лошади, – подчёркивает исследователь.

Сегодня по территории всей Евразии известно не более пяти мест, где найдены такие же крупные лошади, как в Качугском районе. Иркутские учёные рассказывают, что их находка старше, чем известная и хорошо описанная лошадь Стенона – однопалое животное, обитавшее в Европе и Азии около полутора миллионов лет назад и считавшееся до сих пор древним предком современной лошади. 

 

Делать какие-то выводы относительно уникальности этого вида иркутские учёные пока не торопятся. Говорят, сначала надо найти дополнительный материал для исследования. И перспективы для получения нового палеонтологического материала в заброшенном карьере, в общем-то, велики.

– В палеонтологии среди исследователей есть две тенденции – «дробители» и «объединители». Одни учёные каждую новую кость могут описывать, как новую форму. Я же отношу себя к объединителям. Думаю, что наша лошадь – общий вид для всей Евразии. Всех таких лошадей, здоровых и толстоногих, мы должны собрать в одну группу, сравнить с уже имеющимися костями, чтобы потом точно сказать – такая же это лошадь или нет, – рассказал сотрудник Института земной коры.

 

Прайд на Лене 

 В этом же карьере попался учёным ещё один любопытный артефакт – фрагменты черепа пещерного льва. Хищник оказался моложе копытного – череп найден в отложениях позднего плейстоцена (20–40 тыс. лет назад).

– Так что с древней лошадью этот «молодой» лев не встречался, – успокоил Клементьев.

Но сохранились кости льва хуже, чем травоядного. Судя по всему, они были раздавлены. Верхнюю челюсть, по мнению специалистов, ещё можно собрать – одна её половина сохранилась даже с зубами. А вот нижняя челюсть разрушена полностью.

 

– Сейчас я начал склеивать череп. Работы этой хватит надолго. Потом мы будем сравнивать эти кости с уже имеющимися древними находками и с черепом современного африканского льва, – комментирует учёный.

Льва, найденного в Качугском районе, Алексей Клементьев сопоставляет по размерам с африканским. Древний пещерный, как и современный африканский, тоже обитал в прайдах, охотился на лошадей, бизонов. Название «пещерный» дано было хищнику по месту первой находки его останков. Как и пещерные гиены, львы активно использовали подземелья в качестве логова.

С точки зрения климата, современная территория Верхней Лены была вполне благоприятна для хищника. Лето – не холоднее, чем со­временное. Необходимый объём био­массы растений успевал нарасти за это время, хватало его даже на зиму. Так что бизоны, мамонты и носороги оставались сытыми. 

А значит, и хищники тоже.

 

– Пещерные львы хорошо приспосабливались к зимним условиям, если было что покушать. Даже современные их родственники, как мы видим, адаптируются очень быстро. В новосибирском зоопарке львы отрастили всего за несколько зимних сезонов очень густую и длинную шерсть, – говорит палеонтолог.

На Верхней Лене это уже третья находка останков пещерного льва. В прошлом году были сделаны две другие. Теперь палеонтологи мечтают найти в Иркутской области полноценное местообитание древних хищников – чтобы попались там не только останки льва, но и кости животных, которыми он питался, а также падальщиков, подбиравших остатки трапезы за царём зверей.

– Это должно быть удачное стечение обстоятельств – какая-то ложбина, удобная для охоты и поедания пищи. И в ней постоянно происходит нанос костей. В Забайкалье такие объекты встречались, у нас – редко. В Иркутской области преобладают лесные, а не степные открытые пространства. Поэтому найти у нас удачный овраг, откуда могли охотиться львы, сложнее.

 

 

Источник: Восточно-Сибирская правда